Музей колледжа

1.1.         План «Барбаросса». Цели нацистов в войне против Советского Союза. «Молниеносная война»

Заключение пакта Молотова-Риббентропа никоим образом не изменило отношение А. Гитлера к России как к зоне будущей колонизации. Он продолжал видеть в ней главный объект для расширения «жизненного пространства» немецкой нации.

Так, летом 1940 г. фюрер отдал В. фон Браухичу приказ начать планирование восточной кампании. Командующий сухопутными силами и его штаб уже имели свои наметки. По их мнению, кампания против СССР должна продлиться не более четырех или, в крайнем случае, шести недель. В. фон Браухич полагал, что для достижения этой задачи потребуется от 80 до 100 немецких дивизий, а с советской стороны им будут противостоять от 50 до 75 «хороших дивизий»[1]. Того же мнения придерживался и Лондон и Вашингтон. Так, Ф. Нокс, секретарь военно-морского флота писал Ф. Рузвельту: «Насколько я могу судить, Гитлеру потребуется где-то от шести недель до двух месяцев, чтобы покончить с Россией»[2].

О том, что следующим шагом в ведении военных действий второй мировой войны будет нападение на Советский Союз, было объявлено германским генералам в резиденции Бергхоф 31 июля 1940 г. Докладывал генерал Ф. Гальдер, он же производил запись замечаний А. Гитлера. Из них следует, что фюрер не только решил для себя этот вопрос, но уже определил дату (весна следующего года), а также основные стратегические контуры своего замысла[3].

Несмотря на сомнения некоторых генералов по поводу войны с СССР, никто из них не возразил А. Гитлеру. Согласно воспоминаниям Ф. Паулюса: «Генеральный штаб сухопутных войск воспринял намерения Гитлера с двойственными чувствами. Он видел в походе против России опасный факт открытия второго фронта, а также считал возможным и вероятным вступление Соединенных Штатов в войну против Германии. Он полагал, что такой группировке сил Германия сможет противостоять только в том случае, если она успеет быстро разгромить Россию. Однако сила России представляла собой большую неизвестную величину…»[4].

Планируемая операция разрабатывалась на трёх уровнях. Генерал В. Варлимонт руководил планированием в оперативном штабе верховного командования вооруженных сил (ОКВ), генерал Г. Томас вел работу в экономическом отделе ОКВ, Ф. Гальдер руководил планированием в штабе сухопутных сил (ОКХ)[5].

В июле – декабре 1940 г. разрабатывалось одновременно несколько вариантов плана, в том числе план ОКХ, планы генерала Э. Маркса, Г. фон Зоденштерна и др. В результате неоднократных обсуждений, военно-штабных игр и специальных совещаний в ставке А. Гитлера, Генштабе сухопутных войск и других высших штабах 5 декабря 1940 г. был утвержден окончательный вариант плана (закодированный первоначально как «план Отто»), представленный начальник Генштаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдером[6].

Последний вариант плана войны против СССР, получившее кодовое название «Барбаросса» (в честь Фридриха Барбароссы, германского короля и римского императора в XII в.), был утверждён 18 декабря 1940 г. подписанием Директивы № 21, конечной целью которого «…является создание заградительного барьера против Азиатской России по общей линии Волга, Архангельск. Таким образом, в случае необходимости последний индустриальный район, остающийся у русских на Урале, можно будет парализовать с помощью авиации»[7].

Следует отметить, что при планировании агрессии против Советского Союза правящая верхушка Германии учитывала значительно возросший в результате оккупации ряда стран Европы свой экономический потенциал, а также экономические возможности европейских союзников. До 1941 г. нацисты захватили различных материалов и имущества на сумму 9 млрд. фунтов стерлингов, что вдвое превышало довоенный национальный доход Германии. Французскими и другими трофейными автомашинами гитлеровцы обеспечили более 90 дивизий вермахта. В июне 1941 г. почти в 6,5 тыс. промышленных предприятий оккупированных стран Европы выполняли заказы нацистов[8].

Таким образом, немецкая экономика была нацелена на реализацию теорий тотальной и «молниеносной» войн, являвшиеся основой нацистской военной доктрины. Однако А. Гитлер просчитался в одном: Россия и «блицкриг» – понятия не совместимые.

Военные цели Германии против СССР состояли в том, чтобы ещё до окончания войны с Великобританией в ходе скоротечной летней кампании разгромить Советские Вооружённые Силы в западных районах СССР и оккупировать часть Советского Союза до Волги и Северной Двины[9].

Таким образом, тщательно подготовленная и спланированная операция согласно плану «Барбаросса» имела несколько целей: не только захват территории Советского Союза и, таким образом, расширение «жизненного пространства», но и использование в самых жёстких формах экономического потенциала СССР, о чём свидетельствуют различные документы, разрабатываемые ведомствами Г. Геринга, Г. Гиммлера и др.

         В тоже время, в течение шести месяцев с декабря 1940 г. по июнь 1941 г. немецкий Генеральный штаб постепенно сосредотачивал на советской границе армию почти в 3,2 млн. человек.

На январском совещании 1941 г. в Берлине была принята Директива по стратегическому сосредоточению и развёртыванию войск (план «Барбаросса»), согласно которой на территорию Советского Союза наносился удар трёх сформированных групп армий: «…группа армий «Юг» (под командованием генерал-фельдмаршала Г. фон Рундштедта – Авт.) наступает своих усиленным левым флангом в общем направлении на Киев, имея впереди подвижные части. Общая задача – уничтожить советские войска в Галиции и Западной Украине к западу от р. Днепр и захватить своевременно переправы на Днепре в районе Киева и южнее, создав тем самым предпосылки для продолжения операций восточнее Днепра», «…группа армий «Центр» (под командованием генерала-фельдмаршала Ф. фон Бока – Авт.), сосредоточив свои главные силы на флангах, раскалывает вражеские силы в Белоруссии. Подвижные соединения, наступающие южнее и севернее Минска, своевременно соединяются в районе Смоленска и таким образом создают предпосылки для взаимодействия крупных сил подвижных войск с войсками группы армий «Север» с целью уничтожения сил противника, находящихся в Прибалтике и в районе Ленинграда…», «…группа армий «Север» (командующий генерал-фельдмаршал В. фон Лееб – Авт.) имеет задачу уничтожить действующие в Прибалтике силы противника и захватом портов на Балтийском море, включая Ленинград и Кронштадт, лишить русский флот его баз...»[10].

К тому же на территории Норвегии и Финляндии были развёрнуты немецкая армия «Норвегия» и 2 финские армии – всего 21 дивизия и 3 бригады, поддерживаемые 5-м немецким воздушным флотом и финской авиацией, целью которых являлись Мурманск и Полярный, а также содействие группе армий «Центр» в захвате Ленинграда[11].

Таким образом, общее количество военной силы, осуществлявшее нападение на Советский Союз 22 июня 1941 г., насчитывало 190 дивизий, более 4 тыс. танков, 47 тыс. орудий и миномётов, около 4,5 тыс. самолётов, до 200 кораблей.

На командные пункты были перемещены высшие политические и военные руководители Германии и их органы управления. Ставка А. Гитлера была перенесена на командный пункт в Восточной Пруссии, в районе Ростенбурга, который получил название «Волчье логово». Главное командование сухопутных войск Германии перешло в подземные постройки в районе Ангербурга, главное командование военно-воздушных сил было перемещено в район Голдапа. Даже министр иностранных дел Германии и начальник отрядов СС покинули Берлин и в Восточной Пруссии оборудовали свое полевые штаб-квартиры[12].

Начало операции в силу множества причин, в частности в связи с проведением военных кампаний в Югославии и Греции, неоднократно переносилось, окончательно день нападения был назначен на 22 июня 1941 г. Для А. Гитлера день 22 июня имел два символических значения. Первое – именно в этот день Наполеон перешёл р. Березину и начал свой восточных поход. Второе, именно в этот день год назад он добился своего величайшего триумфа: в историческом спальном вагоне Фоша посреди Компьенского леса он принял капитуляцию Франции[13].

Для начала военных действий был избран пароль «Дортмунд». 20 июня 1941 г. он был сообщен войскам в краткой шифротелеграмме: «Пароль «Дортмунд» – 22 июня»[14].

Что касается осведомлённости советского правительства на счёт подготовки Германии к войне с СССР, то в настоящее время доказано, что известия о готовящемся германском нападении достигали Москвы и участились после утверждения плана «Барбаросса» 18 декабря 1940 г. Так же известно, что И. Сталин считал сообщения о намерениях немцев дезинформацией[15].

Хотя И. Сталин и знал в общих чертах о планах германского Генерального штаба, он не придал полученным сообщения большого значения, любой Генштаб составляет много планов, но план это ещё не политическое решение. Советскому руководству было также известно, что вдоль всей западной границы СССР происходит концентрация основных ударных сил немецкой армии. В ответ на это Советский Союз тоже увеличил свои военные силы в пограничных западных округах, но какого-либо беспокойства в политических и военных верхах СССР пока ещё не было[16].

Нападение гитлеровской Германии на Советский Союз, когда ещё продолжалась война с Великобританией, считали в Кремле, противоречило всякой логике. Выступая в Кремле 5 мая 1941 г. перед выпускниками военных академий РККА И. Сталин говорил: «…в 1870 г. немцы разбили французов. Почему? Потому что они дрались на одном фронте. Немцы потерпели поражение в 1916 – 1917 годах. Почему? Потому что они дрались на два фонта»[17]. Однако, военные действия на два фронта не начнутся в том случае, если А. Гитлера «не вынудит к этому угрожающее поведение СССР»[18].

С этого момента все действия И. Сталина были направлены на то, чтобы оттянуть сроки начала войны. Убеждённость И. Сталина подкреплялась и сообщениями, что Германия предъявит СССР некий ультиматум с экономическими, территориальными или политическими требованиями[19].

Таким образом, советское руководство в принципе не строило иллюзий в отношении гитлеровской Германии. Однако оно допустило неоправданный просчёт в оценке вероятного германского вторжения, несмотря на большое количество информации с предупреждениями и предостережениями, поступавшими в Москву по линии Народного комиссариата иностранных дел.

1.2.         Нападение Германии на СССР. Приграничные бои в Беларуси. Оборона Брестской крепости

Накануне 21 июня 1941 г., получив сведения из штаба Киевского военного округа о перебежчике границы, утверждавшего, что немецкое наступление начнётся утром 22 июня, после полуторачасового совещания в Кремле И. Сталин подписал Директиву № 1 для военных советов западным военным округам, оформленную как приказ Народного комиссара обороны[20]. Согласно данному документу: «В течение 22 – 23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев… Нападение может начаться с провокационных действий. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников»[21]. Передача этой директивы в штабы приграничных округов началась в зашифрованном виде после 2300 часов и закончилась, по свидетельству Г. Жукова, в 0030 часов 22 июня. Поэтому мало кто успел сделать что-либо существенное в оставшееся до начала войны время[22].

А уже в воскресенье, 22 июня 1941 г. в 330 утра, Германия и её союзники начала военные действия по всей границе Советского Союза от Чёрного до Балтийского моря.

В это же время посол Германии В. фон Шуленбург в Москве вручил ноту Наркому иностранных дел СССР В. Молотову следующего содержания: «Ввиду нетерпимой далее угрозы, создавшейся для германской восточной границы вследствие массированной концентрации и подготовки всех вооружённых сил Красной Армии, Германское правительство считает себя вынужденным немедленно принять военные контрмеры»[23]. Немецкая пропаганда пыталась представить войну против Советского Союза как «превентивную», а цель её как «спасение мировой цивилизации от смертельной опасности большевизма».

190 немецким дивизиям на территории западных приграничных округов противостояли 170 дивизий и 2 бригады[24]. Что касается территории Беларуси, то соотношение вооружённых сил ЗапОВО и группы армий «Центр» выглядит следующим образом: дивизий 55:47, личный состав 672 000:820 000, орудий и миномётов 10 087:10 763, танков 2 502:1 177, боевых самолётов 1 909:1 468.

22 – 25 июня 1941 г. военные округа были преобразованы во фронты: Северный (командующий генерал-лейтенант М. Попов), Северо-Западный (командующий генерал-полковник Ф. Кузнецов), Западный (командующий генерал армии Д. Павлов), Юго-Западный (командующий генерал-полковник М. Кирпонос) и Южный (командующий генерал армии И. Тюленев). Морские границы прикрывали флоты: Северный (командующий контр-адмирал А. Головко), Балтийский (командующий вице-адмирал В. Трибуц) и Черноморский (командующий вице-адмирал Ф. Октябрьский)[25].

Руководство войсками со стороны Наркомата обороны и Генерального штаба было фактически утрачено. О непонимании масштабов трагедии свидетельствуют директивы, отправленные 22 июня 1941 г. в войска. Так, Директива № 2, подписанная в 715 часов, гласила: «Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск. Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить группировки его наземных войск. Удары авиацией наносить на глубину германской территории до 100 – 150 км. Разбомбить Кенигсберг и Мемель. На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать»[26]. Однако, в эти же часы советские войска уже начали отступать от границы.

Немногим позже была подписана Директива № 3, которая вызвала недоумение в большинстве штабов западных фронтов. Согласно ей «…ближайшей задачей войск на 23 – 24.6… концентрическими сосредоточенными ударами войск Северо-Западного и Западного фронтов окружить и уничтожить сувалкскую группировку противника и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки; мощными концентрическими ударами механизированных корпусов, всей авиации Юго-Западного фронта и других войск 5 и 6А окружить и уничтожить группировку противника, наступающую в направлении Владимир-Волынский, Броды. К исходу 24.6 овладеть районом Люблин… На фронте от Балтийского моря до госграницы с Венгрией разрешаю переход госграницы и действия, не считаясь с границей»[27].

На второй день войны советское правительство и Центральный комитет ВКП(б) создали Ставку Верховного Главнокомандования. В её состав входили: С. Тимошенко (председатель), Г. Жуков, И. Сталин, В. Молотов, К. Ворошилов, С. Буденный, Н. Кузнецов. 10 июля 1941 г. в связи с образованием Главных командований направлений (Северо-Западное, Западное и Юго-Западное) Ставка Главного Командования была переименована в Ставку Верховного Командования, а 8 августа 1941 г. – в Ставку Верховного Главнокомандования. С 10 июля 1941 г. её председателем стал И. Сталин, а в члены введён Б. Шапошников. Рабочими органами являлись Генеральный штаб, управления Наркомата обороны и Наркомата ВМФ. А 30 июня 1941 решением Президиума Верховного Совета СССР, ЦК ВКП (б) и СНК был образован Государственный комитет обороны, ставший, по мнению Г. Жукова, «авторитетным органом руководства обороной страны, сосредоточившим в своих руках всю полноту власти»[28]. В его состав вошли: И. Сталин (председатель), В. Молотов (заместитель председателя), К. Ворошилов, Г. Маленков; затем в его состав были введены Н. Булганин, Н. Вознесенский, Л. Каганович, А. Микоян.

Тем не менее, главные события развивались на западном направлении. Первыми, кто на государственной границе Советского Союза принял удар частей вермахта, были пограничники – 4 пограничных отряда Белорусского пограничного округа (начальник армий – генерал-лейтенант И. Богданов), в которых имелось около 9 тыс. человек. Мужественно вели боевые действия пограничные заставы, среди которых и 3-я застава лейтенанта В. Усова количеством в 30 человек на протяжении 6 часов вела неравный бой. Около д. Головенчицы бойцы 1-й погранзаставы во главе со старшим лейтенантом 2 часа вели бой с противником, уничтожили 60 немцев, подбили 3 танка. Пограничники 4-й заставы во главе со старшим лейтенантом Ф. Кириченком около д. Доргунь отбили 5 атак немцев[29].

Для наступления в районе Брестской крепости командование Вермахта развернуло 45-ю пехотную дивизию (генерал-майор Ф. Шлипер) и часть сил 31-й пехотной дивизии (генерал-майор К. Калмукофф) 12-го армейского корпуса (генерал пехоты В. Шрот) 4-й полевой армии (генерал-фельдмаршал Г. фон Клюге) группы армий «Центр». На флангах действовали 34-я пехотная дивизия (генерал-лейтенант артиллерии Х. Бехлендорф) 12-го армейского корпуса 4-й полевой армии и остальная часть 31-й пехотной дивизии. Для содействия наступающим пехотным частям привлекались части 2-й танковой группы (генерал-полковник Х. Гудериан), авиация 2-го воздушного флота (генерал-фельдмаршал А. Кессельринг), артиллерия, в том числе 600-мм мортиры (артиллерийское орудие с коротким стволом, предназначавшееся главным образом для разрушения особо прочных оборонительных сооружений – Авт.) «Тор», девять 210-мм мортир, полк тяжёлых химических минометов особого назначения, два дивизиона мортир особой мощности, части усиления. Немецкое командование планировало захватить Брест и Брестскую крепость в первые же часы войны[30]. Но дело обстояло несколько по-другому.

С первых минут завязался бой в районе Тереспольского укрепления, которое заняли пограничники, на Волынском и Кобринском укреплениях в бой вступил личный состав полковых школ 84-го и 125-го стрелковых полков 6-й стрелковой дивизии, находившихся у границы. Их сопротивление позволило утром 22 июня выйти из крепости примерно половине личного состава, вывести несколько пушек и легких танков в районы сосредоточения своих частей, эвакуировать раненых. В крепости осталось 3,5 – 4 тыс. бойцов. 22 июня 1941 г. к 9 часам утра крепость была окружена[31].

24 июня в Цитадели состоялось совещание командиров и политработников, где решался вопрос о создании сводной боевой группы, формировании подразделений из разных частей, утверждении их командиров, выделившихся в ходе боевых действий. Согласно Приказу № 1, вокруг которого ведутся споры в кругу историков, «…была создана сводная боевая группа Цитадели, которую возглавил капитан И.Н. Зубачёв, его заместителем стал полковой комиссар Е.М Фомин. Начальником штаба сводной группы назначен старший лейтенант А.И. Семененко»[32].

Бои в крепости приняли ожесточенный, затяжной характер, которого враг никак не ожидал. Так, на территории пограничного Тереспольского укрепления оборону держали воины курсов шоферов Белорусского пограничного округа под командованием начальника курсов старшего лейтенанта Ф. Мельникова и преподавателя курсов лейтенанта Жданова, транспортной роты 17-го погранотряда во главе с командиром старшим лейтенантом А. Черным совместно с бойцами кавалерийских курсов, саперного взвода, усиленных нарядов 9-й погранзаставы, ветлазарета, сборов физкультурников. На Волынском укреплении к началу военных действий размещались госпитали 4-й армии и 28-го стрелкового корпуса, 95-й медико-санитарный батальон 6-й стрелковой дивизии, находилась немногочисленная часть состава полковой школы младших командиров 84-го стрелкового полка, наряды 9-й погранзаставы. На земляных валах у Южных ворот оборону держал дежурный взвод полковой школы[33].

В результате кровопролитных боев и понесенных потерь оборона крепости распалась на ряд изолированных очагов сопротивления. До 12 июля в Восточном форте продолжала сражаться небольшая группа во главе с П. Гавриловым. Позже, вырвавшиеся из форта тяжёло раненные, П. Гаврилов и заместитель политрука Г. Деревянко 23 июля 1941 г. попали в плен[34]. В последующем Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 г. за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом геройство и мужество сержанту Гаврилову Петру Ивановичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 7570)[35].

На территории других военных округов на западных рубежах СССР также многие пограничники оказывали сопротивление наступавшей немецкой армии. Так, 11 дней вели упорную борьбу бойцы 13-й погранзаставы Владимиро-Волынского погранотряда. 19 суток держала оборону объединённая группа Карело-Финского пограничного округа под командованием старшего лейтенанта М. Койманова.

Таким образом, нападение нацистской Германии на территорию СССР 22 июня 1941 г. в какой-то степени было неожиданным, что парализовало фактически руководство страны, которое не имело реального представления о положении на западных рубежах Советского Союза, о чём свидетельствует подписание Директив № 2 и № 3.

1.3.         Эвакуация населения, материальных ресурсов и других ценностей в тыл СССР

О том, что нацистская Германия напала на СССР, население узнало из вступления В. Молотова по радио 22 июня 1941 г.: « …Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек…. Правительство Советского Союза выражает твердую уверенность в том, что все население нашей страны, все рабочие, крестьяне и интеллигенция, мужчины и женщины отнесутся с должным сознанием к своим обязанностям, к своему труду. Весь наш народ теперь должен быть сплочен и един, как никогда. Каждый из нас должен требовать от себя и от других дисциплины, организованности, самоотверженности, достойной настоящего советского патриота, чтобы обеспечить все нужды Красной Армии, флота и авиации, чтобы обеспечить победу над врагом. Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, еще теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя тов. Сталина. Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами»[36]. Члены Политбюро предлагали выступить с обращением к народу самому И. Сталину, но он к этому, очевидно не был готов. Вероятнее всего из-за отсутствия постоянной связи со штабами фронтов, не зная истинных размеров катастрофы, он счёл нецелесообразным рисковать личным авторитетом и делать какие-либо публичные заявления. Следует отметить, что текст выступления был подготовлен всеми членами Политбюро. Именно в этом заявлении начавшаяся война была названа впервые «отечественной».

Лишь, когда обстановка прояснилась, И. Сталин 3 июля 1941 г. выступил с речью по радио, в которой он объяснял причины отступления Красной Армии, объяснял заключение пакта о ненападении между Германией и СССР, дал оценку начавшейся войны как ведущейся на уничтожение. Одним из главных постулатов речи был план конкретных действий: «…мы должны немедленно перестроить всю нашу работу на военный лад, все подчинив интересам фронта и задачам организации разгрома врага…; …мы должны укрепить тыл Красной Армии, подчинив интересам этого дела всю свою работу, обеспечить усиленную работу всех предприятий, производить больше винтовок, пулеметов, орудий, патронов, снарядов, самолетов, организовать охрану заводов, электростанций, телефонной и телеграфной связи, наладить местную противовоздушную оборону…; …при вынужденном отходе частей Красной Армии нужно угонять весь подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего. Колхозники должны угонять весь скот, хлеб сдавать под сохранность государственным органам для вывозки его в тыловые районы…»[37] и т.д.

Начало войны потребовало от руководства страны принятия ряда чрезвычайных мер по мобилизации всех ресурсов для отражения агрессии, коренной перестройки жизни советского общества на военный лад.

С началом войны в 14 военных округах объявили мобилизацию военнообязанных 1905 – 1918 гг. рождения. За первые восемь дней войны в армию призвали 5,3 млн. человек. Кроме того, было организовано народное ополчение – к осени 1941 г. насчитывалось около 60 дивизий ополченцев, 2 млн. человек добровольно ушли на фронт.

Всего за годы войны в ряды Красной Армии было призвано более чем 29,5 млн. человек. Только с территории Беларуси в 1941 г. было мобилизовано 600 тыс. человек.

В соответствии с постановлением ГКО «Об обязательном всеобщем обучении военному делу граждан СССР» от 17 сентября 1941 г. к военной подготовке были привлечены мужчины в возрасте от 16 до 50 лет. Военному делу обучались также женщины-добровольцы. Обучение граждан в системе всевобуча осуществлялось без отрыва от производства, по определенному графику, очередями[38]. Всего было обучено около 10 млн. человек[39].

Важными государственными задачами стали эвакуация и развёртывание в тылу военно-промышленного комплекса. Программным документом стала Директива ЦК ВКП(б) и СНК СССР партийным и советским организациям прифронтовых областей от 29 июня 1941 г., где давались конкретные указания путей и способов достижения победу над немецко-фашистскими захватчиками, превращения страны в единый боевой лагерь[40].

Немногим ранее, 24 июня 1941 г. согласно решению СНК СССР был создан Совет по эвакуации, который первоначально возглавлял Нарком путей сообщения СССР Л. Каганович. В дальнейшем Постановлением от 3 июля 1941 г. Председателем Совета по эвакуации был назначен Н. Шверник, а заместителем М. Первухин[41].

Планирование работы по эвакуации людей из прифронтовых районов страны пришлось осуществлять буквально на ходу. В относительно короткое время с территории Беларуси было эвакуировано свыше 1,5 млн. человек, более чем 190 детских учреждений с 16,5 тыс. детей[42].

5 июля 1941 г. вышло Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О порядке эвакуации населения в военное время», в котором утверждалось Положение об эвакуационном пункте. В соответствии с ним на узловых станциях железных дорог стали работать эвакопункты. Пункты назначения эвакуации определялись строго централизованно. Они принимали и отправляли эшелоны с людьми, организовывали их питание и медицинское обслуживание. Цепь эвакопунктов протянулась на тысячи километров «от прифронтовых железнодорожных станций юга и запада страны до Восточной Сибири, Казахстана, Средней Азии». Для упорядочения процесса эвакуации выдавались каждому эвакуированному органами власти из пункта отправления на время следования по маршруту специальные справки. По которым люди получали рейсовые карточки и продукты питания в дороге[43].

Огромных усилий требовало перебазирование сотен и тысяч промышленных объектов. При монтаже многих предприятий ощущалась острая нехватка рабочей силы, грузоподъемных и транспортных средств. Чрезвычайно сложно было в крайне ограниченное время, часто под огнем противника демонтировать и размещать на железнодорожных платформах крупногабаритные грузы: оборудование электростанций, горной, угольной, металлургии. В условиях быстро ухудшающейся военной обстановки нередко приходилось ограничиваться вывозом только наиболее важных и технически современных агрегатов, станков, машин и механизмов. Одним из основных правил, которые постоянно стремились соблюдать местные органы во время демонтажа и перемещения предприятий, было сохранение комплектности оборудования. Эшелоны с ценным оборудованием формировались так, чтобы каждый из них, а иногда и часть могли на новом месте быстро развернуться в самостоятельное предприятие и выпускать необходимую фронту и стране продукцию.

Следует отметить, что работа по эвакуации промышленных предприятий выполнялась в два этапа: в 1941 г. – из Беларуси, Украины, Прибалтики, Ленинграда, Москвы; в 1942 г. – из южных районов европейской части СССР[44].

Всего с территории Беларуси было эвакуировано свыше 120 предприятий (из них 39 союзного и 70 республиканского значений), демонтировано и отправлено на восток 3 200 металлообрабатывающих станков, 8 933 текстильные, швейные, кожеобрабатывающие и трикотажные машины, 8 664 мотора, 3 366 вагонов готовой продукции и сырья. Из пяти восточных областей было эвакуировано 5 тыс. тракторов, 223 комбайна, 136 молотилок, вывезено и перегнано свыше 674 тыс. голов животных (без коней), 93,3 тыс. тонн зерна[45]. Из докладной записки П. Пономаренко на имя Председателя ГКО И. Сталина 18 августа 1941 г. следует, что все наиболее значительные предприятия числом 83 из Беларуси эвакуированы полностью, в том числе станкостроительные заводы Гомсельмаш, очковая фабрика, ПРЗ, пресса дельтадревесины, Могилевский авиазавод, Оршанский льнокомбинат, Кричевский цементный завод, Труболитейный завод, судоремонтные мастерские и др.[46]

Таким образом, в самые кратчайшие сроки была проведена мобилизация сил, эвакуация населения и промышленного комплекса.

1.4.         Боевые действия на фронтах. Оборонительные бои под Минском, Бобруйском, Полоцком, Оршей, Витебском, Могилёвом, Гомелем. Смоленское сражение.

Массированные атаки немецких военных соединений поставили войска ЗапОВО, в принципе, как и всех остальных приграничных округов, в тяжёлое положение. Исходя из этого, они не смогли подготовить и занять оборонительные рубежи и начали военные действия с превосходящими силами противника в чрезвычайно невыгодных условиях.

Для прикрытия государственной границы протяжённостью 470 км ЗапОВО имел в первом эшелоне 3 армии прикрытия – 3-ю, 10-ю, и 4-ю. В тылу округа формировалась 13-я армия. Командующему округом была оперативно подчинена Пинская военная флотилия (командующий контр-адмирал Д. Рогачёв). Штаб округа размещался в Минске. В основу Белорусской стратегической оборонительной операции было положено упорное удержание укрепленных районов и полевых укреплений вдоль государственной границы[47].

Тем не менее, немецкие войска двигались в направлении Вильнюса и Минска, преодолевая сопротивление фланговых соединений 3-й и 4-й армий Западного фронта, последние были вынуждены отступить, что быстро поставило в трудное положение соседние советские части. Командующий фронтом Д. Павлов вынужден был 22 июня направить на самолёте в 10-ю армию своего заместителя генерала И. Болдина. В зависимости от обстоятельств ему была поставлена задача подготовить и нанести контрудар силами конно-механизированной группы в составе 6-го мехкорпуса 10-й армии, 11-го мехкорпуса 3-й армии и 36-й кавалерийской дивизии 6-го кавалерийского корпуса на общем направлении Белосток – Липск с задачей уничтожить противника на левом берегу Нёмана и не допустить выхода его частей в район Волковыска. Это же время командующий 3-й армией В. Кузнецов получил приказ утром 24 июня 1941 г. начать наступление силами 56-й и 85-й дивизий на общем направлении на Гродно и укрепиться на север от него, а 27-й дивизии наступать на Лобно, Липск, Домброво и войти в связь со 2-й стрелковой дивизией 10-й армии, 21-му стрелковому корпусу (24, 37 и 17 дивизии) выдвинуться в район Радунь, Варена (Араны)[48].

Не смотря, на создавшееся положение, 23 июня 1941 г. контрудар армий Западного фронта в районе Гродно был начат, где развернулись ожесточенные бои. Противник подтянул противотанковую и зенитную артиллерию, а также пехотную дивизию. Тем не менее, группе И. Болдина удалось на двое суток приковать к району Гродно значительные силы врага и нанести ему существенный урон. Контрудар облегчил, хотя и ненадолго, положение 3-й армии. Но вырвать инициативу у противника так и не удалось, причем его механизированные корпуса понесли огромные потери. 3-й армии пришлось отойти за Неман, чтобы избежать окружения[49].

На брестском направлении утром 23 июня 1941 г. контрудар был нанесён силами 30-й танковой дивизии, 14-го механизированного и 28-го стрелкового корпусов. На некоторых участках силы вермахта были отброшены на несколько километров. Ожесточённые бои развернулись на рубеже Каменец – Жабинка – Великие Радваничи[50].

Соединениям противника удалось преодолеть сопротивление и к 25 июню 1941 г. продвинуться в направлении Вильнюс – Минск почти на 180 км, Барановичи – Минск до 250 км. Командование вермахта стремилось окружить главные силы Западного фронта и захватить Минск. Бои за столицу БССР развернулись в Минском укрепрайоне. Защита города была поручена армиям 44-го стрелкового корпуса. Вечером 25 июня части 64-й и 108-й дивизий этого корпуса заняли рубежи на западных подступах к Минску. С северного направления столицу прикрывали части 161-й и 100-й стрелковых дивизий 2-го стрелкового корпуса. 28 июня ударные группировки немцев прорвались к Минску и захватили город. Бои за столицу носили краткосрочный, но очень ожесточённый характер. В огромном котле на запад от Минска в окружении оказались практически в полном составе части и соединения 3-й и 10-й армий, а также частично силы 4-й армии, 64-я и 108-я дивизии 13-й армии. Согласно данным немецкого генерала К. фон Типельскирха, «в битвах за Белосток и Минск было взято в плен 328 808 человек, в том числе несколько высокопоставленных генералов» [51].

Вина за поражение в Белорусской стратегической оборонительной операции была возложена на командующего Западным фронтом Д. Павлова, начальника штаба В. Климовских, начальника связи А. Григорьева и командующего 4-й армией А. Коробкова. Все они, по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР от 22 июля 1941 г., были расстреляны. В своем последнем слове на суде Д. Павлов заявил: «Я прошу доложить нашему правительству, что на Западном фронте измены и предательства со стороны его руководства не было. Все мы работали с большим напряжением. И в данное время сидим на скамье подсудимых не потому, что совершили преступление в период боевых действий, а потому, что недостаточно готовились к войне в мирное время...»[52]. Хотя наказание за то, что произошло в первые дни войны должны в первую очередь нести политическое руководство и Верховное военное командование.

Таким образом, несмотря на огромные жертвы, понесенные Красной Армией в Белорусской стратегической оборонительной операции, сдержать натиск врага не удалось. Войска Западного фронта под воздействием ударов превосходящих сил противника были вынуждены отходить на восток. Ещё Маршал Советского Союза А. Еременко, который летом 1941 г. обещал И. Сталину разгромить «подлеца Гудериана», осмысливая события первых дней войны, отмечал позже в своих мемуарах, что в Москве очень слабо представляли себе обстановку, сложившуюся на фронте. Он один из первых обратил внимание на бессмысленность организуемых в первые дни войны по кабинетным схемам из Москвы контрударов[53].

Тем не менее, упорным сопротивлением в приграничных районах в сочетании с контрударами они нанесли ощутимый урон главной группировке вермахта – группе армий «Центр» и замедлили темпы ее наступления на Смоленск и Москву. Это дало возможность Советскому Главнокомандованию развернуть войска второго стратегического эшелона на рубеже рек Западная Двина, Днепр.

Стремясь изменить сложившиеся обстоятельства на Западном фронте, советское командование приняло решение о создании новой линии обороны, которая проходила в Беларуси на рубеже городов Полоцк – Витебск – Орша – Могилёв – Гомель[54]. Кроме того, Ставкой Верховного командования были направлены на Западный фронт свои представители К. Ворошилов и Б. Шапошников, а вместо бывшего командующего данного фронта Д. Павлова был назначен нарком обороны СССР Маршал С. Тимошенко, его заместителями – маршал С. Будённый и генерал-лейтенант А. Ерёменко, начальником штаба – генерал-лейтенант Г. Маландин.

К 4 июля 1941 г. Ставка передала в состав Западного фронта ещё 4 армии, и теперь в составе фронта стало действовать уже 7 армий (22-ая, 20-ая, 13-ая, 21-ая, 16-ая, 4-ая, 19-ая). В тылу преобразованного фронта, в районе Смоленска, сосредоточивалась 16-ая армия, перенацеленная с юго-западного направления. Таким образом, на Западное направление было выдвинуто 65 дивизий[55]. Тем не менее, при подготовке к боевым действиям отрицательно сказывалась слабая материальная и техническая обеспеченность войск. Части и соединения были не полностью укомплектованы личным составом, вооружением и боевой техникой. В дивизиях первых эшелонов армий насчитывалось только 145 танков. Фронт имел всего 3 800 орудий и миномётов, 501 самолёт, из которых исправными были только 389[56].

Главной угрозой советских войск на севере Беларуси в этот момент являлась 3-яя танковая группа. К 4 июля она вышла на рубеж Лепель – Улла – Полоцк и захватила небольшие плацдармы, на восточном берегу Западной Двины в районах Дисны и Витебска. Военный совет Западного фронта 4 июля 1941 г. поставил перед войсками задачу: прочно оборонять линию Полоцкого укрепрайона, рубеж р. Западная Двина – Сенно – Ора и далее по р. Днепр, не допустить прорыва противника.

С целью разгрома лепельской группировки противника, которая наступала на Витебск, в соответствии с указанием Ставки, замысел командующего Западным фронтом заключался в том, чтобы активными действиями соединений и частей, располагавшихся в междуречье р. Березина, Западная Двина и Днепр, воспретить наступление 2-й танковой группы противника на Оршанском направлении и ее выход к р. Днепр, а мощным контрударом механизированных корпусов на Лепельском направлении во фланг 3-й танковой группе задержать ее наступление на Витебском направлении, создав, таким образом, благоприятные условия для выдвижения резервов из глубины и совершенствования обороны войсками армии на основном оборонительном рубеже[57]. Так, с 6 – по 11 июля 1941 г. произошло самое крупное, согласно трактовке советской историографии, на начальном этапе военных действий танковое сражение, в котором участвовало с двух сторон около 1,5 тыс. танков. На самом деле, начатый спонтанно, без какой-либо серьёзной подготовки, артиллерийской и авиационной поддержки, он завершился провалом[58]. Части Красной Армии с большими потерями вынуждены были отступить в район Орши, 11 июля 1941 г. частями вермахта был захвачен Витебск[59].

Боевые операции на территории Беларуси со второй декады июля – августа 1941 г. являются составной частью Смоленского сражения (10 июля – 10 сентября 1941 г.), которое представляет собой оборонительные и наступательные действия войск Западного фронта (командующий Маршал Советского Союза С. Тимошенко), Фронта резервных армий (командующий генерал-лейтенант И. Богданов, 14 – 25 июля), Резервного (командующий генерал армии Г. Жуков, с 30 июля), Центрального (командующий генерал-полковник Ф. Кузнецов, 25 июля – 25 августа) и Брянского (командующий генерал-лейтенант А. Еременко, с 16 августа) фронтов[60].

Так, в Смоленское сражение вошли оборонительные бои в междуречье Березины и Днепра, мужественная оборона Могилёва, бои за удержание Днепра, оборона Гомеля и юго-восточных районов Беларуси.

В районе Могилёва оборону держали соединения 61-го корпуса под командованием генерала Ф. Бакунина. Непосредственная защита города была возложена на 172-ю стрелковую дивизию (командир – генерал-майор М. Романов). Город был объявлен на осадном положении[61]. Согласно воспоминаниям заместителя командующего Западным фронтом А. Ерёменко, бои под Могилёвом можно разделить на три этапа. Первый этап, продолжавшийся с 3 по 9 июля 1941 г., включал в себя бои разведывательных и передовых отрядов на дальних подступах к городу. Эти отряды должны были на выгодных рубежах в 20 – 25 км впереди основной линии обороны встретить противника, дерзкими ударами заставив развернуться в боевой порядок и тем самым замедлить продвижение гитлеровцев, выиграть драгоценное время, необходимое для создания оборонительного рубежа по Днепру и сосредоточения войск, подтягивавшихся из тыла. Второй этап, продолжавшийся с 9 по 16 июля, включал в себя упорные оборонительные бои в предполье, на основной полосе обороны перед Могилевом и многочисленные контратаки с целью ликвидации плацдармов, захваченных противником на восточном берегу Днепра на обоих флангах 61-го корпуса. Важнейшим результатом боев этого этапа было изматывание и перемалывание живой силы врага и его техники. Третий этап продолжался с 16 по 27 июля, когда войска, оборонявшие Могилев, оказались в окружении. Соединения корпуса были окружены и расчленены врагом. 172-я стрелковая дивизия и один полк 110-й стрелковой дивизии оказались отрезанными от остальных сил корпуса[62].

Наиболее тяжёлые бои развернулись на Буйничском поле, где проходил передний край обороны. В период с 10 по 22 июля 1941 г. немцы неоднократно пытались прорвать оборону. 12 июля на позиции обороняющихся наступало до 170 немецких танков. Из них на протяжении 14 часов было уничтожено 39. В ночь с 25 на 26 июля на последнем заседании руководителей обороны генерал М. Романов отдал приказ на прорыв из окружённого города, во время которого он был тяжело ранен, погибли полковники С. Кутепов, И. Мазалов, руководители народных ополчений М. Смирнов, П. Терентьев и др.[63] По последним исследованиям историков, в тяжелых боях у Могилева немецко-фашистские оккупанты потеряли 24 самолета, около 200 танков, 400 мотоциклов, 500 автомашин. Было уничтожено 15 000 и взято в плен около 2 000 солдат и офицеров[64]. В тоже самое время 1941 год был трагическим для воинов Красной Армии. Не исключением в этом плане и Могилёв. Согласно подсчётам историка С. Новикова, сделанного на основе немецких архивных документов, общее число военнослужащих, которые на протяжении недели с 20 – по 26 июля 1941 г. попали в плен, составляет 35 031 человек, в том числе 31 офицер Красной Армии[65].

Упорные бои под Оршей стали известны и благодаря мощному удару отдельной экспериментальной батареи реактивной артиллерии из установок БМ-13 под командованием капитана И. Флёрова, которые впервые были опробованы в боевых условиях при обстреле вражеских эшелонов на железнодорожном узле города 14 июля 1941 г.[66] «Это был кошмар, – вспоминал солдат 5-й дивизии вермахта. – Не только наши солдаты были охвачены паникой, но и те, кто находился далеко в стороне от нас, спасались бегством»[67].

Острый характер носили бои в районе Бобруйска – Рогачёва – Жлобина, а также за Гомель. Гомельское направление защищали армии Центрального фронта (создан 14 июля 1941 г.), в состав которого входили 13-я и 21-я армии. Против них действовали 25 дивизий вермахта. 19 августа 1941 г., прорвав оборону в районе Добруша, гитлеровцы ворвались на окраины Гомеля. В ночь на 20 августа последние части Красной Армии покинули правобережье города[68].

Несмотря на то, что на протяжении июня – августа 1941 г. на западных границах Советского Союза велась упорная борьба частей Красной Армии, к началу сентября 1941 г. вся территория Беларуси была оккупирована немецким войсками.

Важнейшим итогом Смоленского сражения на направлении главных усилий противника явился срыв планов гитлеровского командования по безостановочному наступлению на Москву. Самая сильная группа армий «Центр» была измотана, и ее наступление временно остановлено.

Положение на других фронтах западной границы Советского Союза было не лучшим. Понеся большие потери в первые дни войны, войска Северо-Западного фронта не сумели организовать устойчивую оборону ни на правом берегу Западной Двины. Ни у последнего крупного оборонительного рубежа под Псковом – р. Велико. Псков был взят нацистами 9 июля 1941 г., в связи с чем обозначилась реальная опасность прорыва их к Луге и далее на Ленинград. Здесь дело усугублялось тем, что юго-западные подступы к городу не были укреплены, но уничтожить крупные силы Красной Армии на этом направлении вермахту не удалось[69].

Более благоприятная ситуация складывалась на Юго-Западном фронте. Несмотря на огромные трудности, командованию удалось подтянуть на направлении главного удара врага крупные силы и довольно организованно, хотя и не одновременно, ввести их в бой. 23 июня в районе Луцк – Броды – Ровно развернулось самое крупное зав весь начальный период войны танковое сражение. Здесь противника не только задержали на целую неделю, но и сорвали его замысел по окружению главных сил фронта в Львовском выступе[70].

Тем не менее, в отличие от результатов начального периода войны на западе, где союзные армии через 10 дней потерпели сокрушительное поражение, гитлеровцам не удалось разгромить советские войска западных приграничных округов. Уже в начале кампании вермахт понёс потери, которые он не знал за предыдущие годы войны. По данным Ф. Гальдера на 13 июля, только в сухопутных войсках было убито, ранено и пропало без вести свыше 92 тыс. человек, а урон в танках составил в среднем 50 %[71].

1.5.         Причины неудач Красной Армии на начальном этапе военный действий 1941 г.

В исторической литературе в последнее время довольно активно обсуждается вопрос о причинах поражения советских войск на начальном этапе военных действий в Великой Отечественной войне. Существуют различные точки зрения – от традиционного взгляда, согласно которому вся вина возлагается непосредственно на И. Сталина и военачальников, оказавшихся не способными объективно оценить обстановку как накануне, так и во время нападения нацистской Германии на территорию Советского Союза, до совершенно абсурдного: «если бы Гитлер не напал на Советский Союз 22 июня 1941 г., то спустя две недели – 6 июля – И. Сталин двинул бы Красную Армию на разгром Германии»[72].

В своем первом обращении к советскому народу 3 июля 1941 г. И. Сталин объяснял все случившееся «неожиданностью» нападения, полной готовностью и мобильностью немецких войск, опытом войны, который они получили в западных кампаниях[73].

В хрущевские времена указывалось, что Германии удалось сконцентрировать в своих руках экономические и военные ресурсы почти всей Западной Европы, создать блок единомышленников по агрессии, оснастить вермахт передовой техникой и вооружить его опытом ведения современной войны. Германская армия имела также «тщательно составленный и до мелочей продуманный план», а к моменту нападения вооруженные силы Германии были полностью отмобилизованы, укомплектованы и сосредоточены у западных границ СССР в «выгодной для наступления группировке». Как важнейший фактор называлась также внезапность нападения. Крупной ошибкой И. Сталина являлась недооценка им реальной угрозы войны, несостоятельность его расчетов на возможность предотвратить конфликт между СССР и Германией «мерами политического и дипломатического характера». Низкая боевая готовность Красной Армии объяснялась преимущественно ошибками военного руководства и Генштаба[74].

В брежневские времена во многом вернулись к сталинским оценкам. Отмечалось, что наша армия своевременно была организационно перестроена и приведена в соответствие с новой боевой техникой, уровнем советской военной науки, а по технической оснащенности не отставала от армий крупнейших империалистических держав. Неудачи начального периода войны объяснялись тем, что Красная Армия сражалась в невыгодных, тяжелейших условиях, когда на стороне агрессора были «материальное превосходство, опыт ведения современной войны и фактор внезапности». Ни слова не было сказано о репрессиях командных кадров Красной Армии перед войной, что было одной из главных причин наших поражений[75].

Что касается современной исторической науки, то в связи с введением в научный оборот многих архивных документов можно говорить о следующих причинах неудач Красной Армии в начальный период 1941 г.

Во-первых, политическое руководство СССР переоценило значение советско-германского договора; кроме того, оно надеялось на то, что перед началом военных действий как минимум Германия предъявит какие-либо претензии СССР. В связи с этим И. Сталин предполагал с помощью дипломатических средств оттянуть начало войны. Поэтому из-за опасения спровоцировать войну войскам не ставилась задача на приведение в полную боевую готовность приграничных округов, войска не были заблаговременно приведены в боевую готовность и до начала нападения противника не заняли предназначенных оборонительных рубежей, позиций. Они оказались, по существу, в положении мирного времени и не смогли своевременно изготовиться к отражению агрессии.

Во-вторых, массовые репрессии в Советском Союзе, не обошедшие и Вооружённые Силы, сыграли более чем отрицательную роль на состояние боеспособности советских войск накануне и в начальный период войны. За всю войну потери генералитета составляют около 600 человек (убитые, умершие от ран, пропавшие без вести и др.); в тоже время в 1937 – 1939 гг. было уничтожено почти в три раза больше военных из высшего командного состава – около 43 тыс. человек. Это привело к тому, что на момент начала Великой Отечественной войны только 75 % командиров и 70 % политработников находились на своих должностях менее одного года, из них 7 % командиров имели высшее военное образование, 37 % не прошли полного курса обучения даже в средних военно-учебных заведениях[76].

В-третьих, недостаточная укомплектованность большинства соединений личным составом, вооружением и военной техникой; распыленность новых видов оружия по многим соединениям; неотмобилизованность армии и флота до штатов военного времени; просчеты в базировании ВВС и материальных запасов также сыграли немаловажную роль в поражение Красной Армии. Следует отметить, что анализ состояния обороноспособности СССР показывает, что сил и материальных средств было достаточно для оказания отпора немецкому вторжению.

В-четвёртых, высшим военно-политическим руководством Советского Союза были допущены грубейшие просчёты в определении термина вероятного начала войны и стратегического направления главного удара противника.

Таким образом, в силу объективных и субъективных факторов на начальном этапе ведения военных действий в 1941 г. Красная Армия потерпела ряд неудач, повлиявших в некоторой степени на дальнейший ход Великой Отечественной войны. Но, в отличие от западноевропейских стран в 1939 – 1941 гг., Советский Союз не был оккупирован за считанные недели, а продолжал бороться против нацистской Германии и её человеконенавистной политики.

1.6.         Деятельность СССР на международной арене: военно-экономическое сотрудничество между Советским Союзом, Великобританией и США. Начало создания антигитлеровской коалиции. Вступление в войну США и Японии

То, что вторая мировая война носила коалиционный характер – известный факт. Блоку во главе с Германией противостояла антигитлеровская коалиция, ядром которой явились Великобритания, СССР и США.

Следует взаимоотношения между государствами-союзниками против Германии складывались непросто. Положение изменилось после 22 июня 1941 г. В связи с этим нельзя не отметить выступление У. Черчилля по радио в день нападения Германии на Советский Союз, в которой было сказано: «… за последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но все это бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем. Прошлое с его преступлениями, безумствами и трагедиями исчезаетотметить, что с момента начала второй мировой войны. ...У нас лишь одна-единственная неизменная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима… Такова наша политика, таково наше заявление. Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мы обратимся ко всем нашим друзьям и союзникам во всех частях света с призывом придерживаться такого же курса и проводить его так же стойко и неуклонно до конца, как это будем делать мы...»[77].

Что касается реакции США по поводу начавшейся Великой Отечественной войны, то она была неоднозначной и более противоречивой, чем в Великобритании, и продемонстрировала сложный спектр расстановки политических сил в стране и их различное отношение к поддержке СССР. В частности это демонстрируют слова Г. Трумэна, в то время сенатора от штата Миссури: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше, хотя я не хочу победы Гитлера ни при каких обстоятельствах»[78].

Но, появление на театре военных действий сильного Тихоокеанского флота США могло бы затруднить овладение Японией районом Южных морей и затянуть боевые действия. В результате она оказалась бы вовлеченной в длительную войну, к которой не была готова и выдержать её не смогла бы. Было необходимо без промедления принять решение о том, как нейтрализовать американский флот. Главнокомандующий Объединенным флотом адмирал И. Ямамото предложил одновременно с наступлением на юг нанести удар с воздуха по Пёрл-Харбору, что и произошло 7 декабря 1941 г. [79]

Тем не менее, после выше приведённых событий отношение США ко второй мировой войне изменилось. 8 декабря того же года американское правительство объявило войну Японии. То же самое сделала и Великобритания. 11 декабря 1941 г. Германия и Италия объявили войну США. Вероятнее всего, Америка вступила бы в войну против гитлеровской коалиции не ранее, чем в 1944 г., если бы не события 7 декабря 1941 г.[80]

Таким образом, мир раскололся на две коалиции. Союз складывался медленно по нескольким причинам. Во-первых, И. Сталин органически не доверял Западу, а Запад в свою очередь не доверял режиму, который считал искусственным и в устойчивости которого сомневался. Когда западные союзники подписали в августе 1941 г. Атлантическую хартию (о правилах поведения в мире), советский посол в Лондоне И. Майский возмущенно выговаривал министру иностранных дел Идену: «Англия и США ведут себя так, словно всемогущий Бог призвал их судить дела остального грешного мира, включая и мою страну». И. Cталин назвал Атлантическую хартию алгеброй, в то время как он предпочел бы практическую арифметику. У союзников должны быть общие цели, в противном случае «союз просто не состоится».

Во-вторых, ведущие английские и американские эксперты в основной своей массе разделяли точку зрения немцев относительно того, что сопротивление России в 1941 г. будет недолгим. Согласно британским официальным оценкам середины июня 1941 г., немецкие армии достигнут Кавказа в конце августа или, в крайнем случае, в начале сентября.

Третьим препятствием были стратегические соображения. Они были различными у СССР и двух главных держав Запада – Великобритании и США.

Четвертым препятствием в формировании союза были культурные и прочие различия. Ф. Рузвельт полагал, что, хотя И. Сталин возглавляет «очень отсталый народ», но Советский Союз – огромная страна, и будущий мир можно построить только в союзе с ней.

Самым большим – пятым препятствием на пути создания союза СССР с Западом была неравномерность военных усилий. Известие о том, что в 1942 г. настоящий второй фронт не будет открыт, явилось, по мнению британского премьера, подлинным «шоком» для И. Сталина. [81].

Тем не менее, процесс складывания коалиции медленно, но всё таки продвигался, важнейшими этапами образования которой являются англо-советское соглашение (июль 1941 г.), подписание Атлантической хартии (14 августа 1941 г.) и Декларации 26 государств (1 января 1942 г.), англо-советский договор и американо-советское соглашение 1942 г., конференции союзных держав 1941 – 1945 гг., на которых решались военные вопросы и проблемы устройства будущего мира.

1.7.         Блокада Ленинграда. Московская битва

30 июля 1941 г. верховное командование вермахта вынуждено было приказать группе армий «Центр» основными силами перейти к обороне на главном – западном стратегическом направлении. Это был серьёзный успех Красной Армии. Прежде чем продолжать наступление на Москву, немцы вынуждены были надёжно обеспечить фланги группы армий «Центр» и пополнить танковые группы. После провала замысла быстрого прорыва к столице немецкое командование приняло решение повернуть часть сил группы армий «Центр» на юг, чтобы выйти в тыл киевской группировки советских войск, а также усилить натиск на Ленинград, захват которого был составной частью разработанного нацистской Германией плана войны против СССР[82].

От Пскова самый короткий путь к Ленинграду проходит по Киевскому шоссе, идущему через Лугу. Уже 23 июня командующим Ленинградским военным округом генерал-лейтенантом М. Поповым было отдано распоряжение о начале работ по созданию дополнительного рубежа обороны на псковском направлении в районе Луги. 4 июля 1941 г. это решение было подтверждено Директивой Ставки главного командования за подписью Г. Жукова[83].

21 августа начались оборонительные бои на ближних подступах к Ленинграду. 23 августа Северный фронт был разделен на два фронта: Карельский (командующий генерал-лейтенант В. Фролов) и Ленинградский (командующим фронта генерал М. Попов).

30 августа 1941 г. немецкие войска взяли станцию Мга, после чего железнодорожная связь Ленинграда с остальной частью страны полностью прекратилось. К этому времени из города успели вывезти всего 632 203 чел. В этот же день Ставка ГКО принимает постановление «О транспортировке грузов для Ленинграда», в соответствии с которым следовало организовать перевозки по Ладожскому озеру[84].

Прорвавшись к Неве и захватив Ивановское, армии вермахта перерезали последнюю выходящую из города шоссейную дорогу, тем самым стало невозможным судоходство по Неве.

Немецкие войска 8 сентября 1941 г., захватив город Шлиссельбург (Петрокрепость), сомкнули кольцо вокруг Ленинграда у Ладожского озера. Эта дата и стала определяющей начало блокады города.

К этому времени в городе находилось около 2,5 млн. жителей. Кроме того Ленинград был отрезан от своих электростанций – Свирской, Волховской, Раухиалской. В результате массированного налёта немецкой авиации были уничтожены деревянные хранилища Бадаевских складов, на которых хранилось несколько тысяч тонн муки и сахара. К середине ноября 1941 г. сложилось тяжёлое продовольственное положение – войска Ленинградского фронта были обеспечены мукой на 10 дней, значительно хуже обстояло дело со снабжением гражданского населения. Положение усугублялось тем, что водные перевозки по Ладожскому озеру были прерваны рано начавшимся ледоставом. Спасение заключалось в строительстве зимней дороги по льду Ладожского озера. Дорога была проложена по трассе мыс Осиновец – о-ва Зеленцы с разветвлением на сёла Кобона и Лаврово с грузооборотом в оба конца 4 000 тонн. Ледовая дорога существовала до конца апреля 1942 г.[85]

За период блокады по городу было выпущено около 150 тысяч снарядов и сброшено свыше 100 тысяч зажигательных и около 5 тысяч фугасных бомб. В Ленинграде погибло от снарядов и бомб 16 467 и были ранены 33 782 человека. Более миллиона человека умерло от голода. Советское командование с самого начала немецкой блокады предпринимало попытки деблокировать город. Войска Ленинградского и Волховского фронтов вели ожесточенные бои в январе – апреле 1942 г. на любанском и в августе – октябре – на синявинском направлениях с целью прорыва блокады, но успеха не добились[86].

Блокада Ленинграда продолжалась с 8 сентября 1941 г. по 27 января 1944 г. – 872 дня.

В то же самое время, гитлеровские генералы считали, что падение главного города страны парализует её военный, политический и экономический потенциалы, уничтожит важную базу советской власти и создаст условия для быстрого достижения конечных целей плана «Барбаросса». Наступление на московском направлении немецкое командование представляла себе как «генеральное», решающее[87].

Так, 6 сентября 1941 г. А. Гитлером была подписана директива о наступлении на Москву, согласно которой предусматривались удары трёх мощных танковых группировок из районов Духовщины, Рославля и Шостки в восточном и северо-восточном направлениях для расчленения обороны советских войск, окружения и уничтожения армий Западного, Резервного и Брянского фронтов под Вязьмой и Брянском. Затем подвижные группы вермахта должны были захватить Москву с севера и юга. Одновременно пехотным соединениям, наступавшим с запада, предписывалось овладеть городом[88].

16 сентября 1941 г. командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок направил в войска Директиву о непосредственной подготовке операции по захвату Москвы, получившее кодовое название «Тайфун». Если Директива ОКВ № 35 определяла два направления главных ударов, то в Директиве фельдмаршала назначалось ещё и третье – из района Шостки на Орёл. Дело в том, что первоначальное число ударов вытекало из боевого состава группы армий «Центр» на 6 сентября[89].

Таким образом, замысел операции заключался в нанесении трёх ударов из районов Духовщины, Рославля и Шостки в восточном и северо-восточном направлениях в целях прорыва обороны советских войск, а затем окружения их в районах Вязьмы и Брянска.

Что касается сил сторон в данной операции, то группа армий «Центр» состояла за счёт переброски военных соединений на московское направление из групп «Север» и «Юг», а также резерва командования сухопутных сил более 10 дивизий. Итого количественный состав – всего 75 дивизий, в том числе 14 танковых и 8 моторизованных. Кроме того, с передовыми частями двигалась и специальная созданная эсэсовская зондеркоманда «Москва», имевшая задачу в числе первых ворваться в город, захватить здания руководящих партийных и советских органов и т.д.

Немецкой армии советское командование противопоставляло войска Западного (генерал И. Конев), Резервного (маршал С. Будённый) и Брянского (генерал А. Ерёменко) фронтов. Всего насчитывалось около 120 тыс. человек, 7,6 тыс. орудий и миномётов, 990 танков, 667 самолётов. Однако документально оформленного плана обороны Москвы у Ставки ВГК не было, существовал лишь замысел организации обороны, состоявший в том, чтобы, опираясь на глубоко эшелонированную оборону, не допустить прорыва немцев к столице. Основные усилия предполагалось сосредоточить на кратчайших путях к городу с запада – вдоль дорог Смоленск – Москва (Минская автострада) и Рославль – Москва (Варшавское шоссе)[90]. Так, 12 армий Западного и Резервного фронтов прикрывало московское направление, а 3 армии и оперативная группа Брянского фронта – брянское и орловское направления.

В общем одну из крупнейших битв Великой Отечественной и второй мировой войн можно разделить на три периода. В ходе первого периода – героическая оборона столицы (октябрь – ноябрь 1941 г.) – было выиграно время, необходимое для сосредоточения крупных резервов, созданы условия для перехода от обороны к наступлению; в ходе контрнаступления (декабрь 1941 г.) – второй период – были разгромлены основные ударные силы группы немецких армий «Центр»; в результате общего наступления западнее Москвы (январь – апрель 1942 г.) враг был отброшен от столицы на 150 – 400 км. Так был завершён третий период Московского сражения.

Так, немецкое наступление началось 30 сентября в соответствии с планом «Тайфун» на орловском направлении, а на вяземском – 2 октября 1941 г. Оказавшиеся на направлениях главных ударов противника советские войска отходили с большими потерями. Тем не менее, контратаками пытались сдержать его наступление.

4 октября бои велись на всех направлениях. Особенно напряжёнными они были в полосе Западного фронта. 7 октября 1941 г. войска противника вышли в район Вязьмы. Упорно оборонявшиеся армии Западного (19-я и 20-я армии) и Резервного (24-я и 32-я армии) фронтов, а также соединения 16-й армии попали в окружение, организованно из которого им вырваться не удалось. А через два дня замкнулось кольцо и в районе Брянска[91].

Успех под Вязьмой и Брянском вызвал взрыв ликования в Третьем рейхе. Впервые после начала восточной кампании публично выступил А. Гитлер. Таким образом, немецкими войсками была создана 500-километровая брешь в обороне на протяжении нескольких дней.

         15 – 16 ноября возобновилось наступление вермахта. На этот раз в нем участвовало более 50 дивизий, из них 13 танковых и 7 моторизованных. За две недели боев враг с тяжелыми потерями продвинулся севернее Москвы до Яхромы, а южнее – до Каширы. Однако для достижения главной цели – взятия советской столицы у него не хватило ни сил, ни средств. В разгар наступления, 27 ноября, генерал-квартирмейстер генерального штаба Э. Вагнер докладывал Ф. Гальдеру: «Наши войска накануне полного истощения материальных и людских сил». Однако ОКХ, как и командование группы армий «Центр», настаивало на продолжении наступления для захвата Москвы, не считаясь ни с какими потерями. Судьбу сражения, писал Бок в своем дневнике 3 декабря, решит «последний батальон»[92].

Тем не менее, к декабрю 1941 г. враг продвинулся на глубину 900 – 1 200 км и захватил около 1,5 млн. кв. км территории, на которой проживало 77,6 млн. человек, или более 40 % населения[93]. Кроме того, оборона Москвы связана с большими потерями: немцы лишились 145 тыс. солдат и офицеров, а Красная Армия – 658,3 тыс. человек[94].

         Второй период битвы под Москвой связан с контрнаступлением Красной Армии, стратегический замысел которого был разработан на основе предложений военных советов фронтов и указаний Ставки в конце ноября – начале декабря 1941 г. К его осуществлению привлекались войска Калининского, Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов, авиация Московской зоны обороны, 6-й истребительный авиационный корпус ПВО[95].

Основная роль отводилась войскам Западного фронта. Конкретные задачи были определены в Директиве командования Западного фронта от 3 декабря 1941 г.: «…1) Удар стройте кинжалом на узком фронте. 2) Ударную группировку хорошо окаймите ПТО со всех сторон. 3) Чтоб не разбрасываться, на остальных участках ограничиться активной обороной…»[96].

Таким образом, согласно разработанному плану Западный фронт наносил одновременно два удара: один – севернее Москвы, другой – южнее (по северной ударной группировке немецко-фашистских войск – по сходящим направлениям на клин и Солнечногорск силами 30-й, 1-й ударной, 20-й и 16-й армий, а по южной – силами 10-й армии и группы генерала П. Белова в направлении Сталиногорск, Узловая, Епифань, Богородицк).

На рассвете 5 декабря – вопреки всем прогнозам главнокомандующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Ф. фон Бока о невозможности перехода советских войск в большое контрнаступление – соединения левого крыла Калининского фронта, а в 14 часов – и правого фланга 5-й армии нанесли удары по врагу. Затем, подобно нарастающей снежной лавине, 6 декабря на него ринулись 30-я, 1-я ударная, 20-я, 10-я и 13-я армии; 7 декабря – соединения правого фланга и центра 16-й армии, а также оперативная группа Ф. Костенко; 8 декабря – левофланговые соединения 16-й армии, оперативная группа А. Белова, 50-я и 3-я армии. На калининском, клинском, солнечногорском, истринском, тульском и елецком направлениях развернулись ожесточённые сражения[97].

В середине декабря фронт группы армий «Центр» находился на грани развала. Преследование германских частей советскими соединениями не давало возможности немецкому командованию создать достаточно прочную оборону. Реальностью стала возможность превращения отхода войск группы в их бегство, когда вывод утомленных частей из боя становится неконтролируемым процессом с потерей взаимодействия между соединениями. 16 декабря 1941 г. А. Гитлер отдал приказ, запрещавший проведение крупных отступательных операций, известный также под названием «держаться». Он требовал фанатически упорного сопротивления прорвавшемуся противнику. Одновременно, приказом предусматривалось переброска на фронт с Запада маршевых батальонов[98]. Это был шаг безысходности. Кроме того, со своих постов были сняты многие опытные полководцы: отправлены в отставку не только Э. Гёпнер, но и Х. Гудериан, А. Штраус, и наконец, сам командующий группой армий «Центр» Ф. фон Бок.

7 января 1942 г. контрнаступление под Москвой переросло в общее наступление на всём советско-германском фронте. Следует отметить, что Г. Жуков был против решения Ставки о переходе к активным боевым действиям не только под Москвой, но и на флангах советско-германского фронта. Он предлагал И. Сталину сначала завершить наступление против группы армий «Центр», а на остальных участках занять пока прочную оборону. Но Г. Жуков оказался в меньшинстве.

Решительными ударами на витебском, смоленском и ржевском направлениях войска Северо-Западного и Калининского фронтов под командованием генералов П. Курочкина и И. Конева глубоко охватили группу армий «Центр» с северо-запада. Войска левого крыла Западного фронта наступали на Вязьму и обходили немецкие армии с юго-востока. Здесь же были выброшены крупные воздушные десанты. В конце января Красная Армия вышла на подступы Вязьмы, однако попытки овладеть городом и завершить окружение центральной группировки вермахта успеха не имели (Ржевско-Вяземская операция). Поэтому Ставка ВГК 20 апреля 1942 г. приняла решение о переходе войск на западном направлении к обороне[99].

Таким образом, Московская битва, развернувшаяся в полосе около 1000 км шириной и более 350 км глубиной на территории 8 областей в прежних границах РСФСР и по времени продолжавшаяся около 7 месяцев (203 дня и ночи) – с 30 сентября 1941 г. по 20 апреля 1942 г., смогла, в какой-то степени, переломить ход военной кампании Германии против Советского Союза. Провал наступления на Москву привёл и к тому, что была подорвана вера союзников Германии в непобедимый доселе вермахт, в мощь фашистского государства. На первых порах это обернулось тем, что Япония не осмелилась привести в действие свой «северный вариант» и напасть на СССР. Воздержалась от вступления в войну на стороне Третьего рейха и Турция.

Вопросы для самоконтроля:

1.     Дайте оценку плану «Барбаросса» по захвату территории Советского Союза.

2.     Определите цели нацистов в войне против СССР.

3.     На Ваш взгляд, почему не удалось гитлеровскому командованию реализовать план «молниеносной войны» на востоке?

4.     Дайте оценку действиям Красной Армии на начальном этапе Великой Отечественной войны.

5.     Каким образом осуществлялась эвакуация населения, а также метариальных и других ценностей с территории Беларуси в тыл СССР?

6.     Оборонительные бои под Минском, Бобруйском, Полоцком, Оршей, Витебском, Могилёвом и Гомелем. Дайте им оценку.

7.     На Ваш взгляд, каковы причины неудач Красной Армии на начальном этапе военных действий 1941 г.?

8.     Каким образом происходил процесс создания антигитлеровской коалиции?

9.     Московская битва как одно из решающих сражений Великой Отечественной войны.

[57] Контрудар 5-го механизированного корпуса на Лепельском направлении (6 – 11 июля 1941 г.). Режим доступа: http://bdsa.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=90.